Поиск по творчеству и критике
Cлово "1794"
Входимость: 2. Размер: 30кб.
Входимость: 2. Размер: 30кб.
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 30кб.
Часть текста: важнее, он открыл мне способ, посредством которого я могу призывать духов... -- И ты, верно, испытал его? -- Нет. -- Почему же ты не хотел этого сделать? -- спросил я с удивлением. -- Потому что я не забыл последних слов и бедственной участи графа Калиостро. -- Ах, душенька Нейгоф! -- вскричал князь. -- Сделай милость, покажи мне черта! -- Что ты, что ты, князь! Перекрестись! -- сказал Возницын. -- Иль ты не боишься... -- Кого? Черта? Ни крошечки. -- Шути, брат, шути! А как попадешься в лапы к сатане и сделаешься его батраком... -- Чего князю бояться сатаны, -- пробормотал магистр. -- Тот, кто ничему не верит, и без этого принадлежит ему. -- А если так, -- продолжал князь, -- так почему же ты не хочешь меня потешить? Нейгоф закурил трубку и, не отвечая ни слова, пошел бродить по роще. -- Какой чудак! -- сказал Закамский. -- Что за чудак! -- вскричал князь. -- Он просто сумасшедший. Я не слышал, что отвечал на это Закамский, потому что пошел вслед за магистром. -- Послушай, Антон Антоныч, -- сказал я, когда мы, отойдя шагов пятьдесят от наших товарищей, потеряли их вовсе из виду, -- ты несколько раз уверял меня в своей дружбе, докажи мне ее на самом деле. Нейгоф взглянул на меня исподлобья и покачал головой. -- Ты...
Входимость: 2. Размер: 30кб.
Часть текста: Две невестки -- В начале 1792 года гусарский полк, в котором я служил корнетом, стоял в Белоруссии, и мой эскадрон занимал квартиры в местечке, принадлежащем двум братьям, князьям Лю..... ким. Они жили вместе с своими женами в их наследственном и великолепном замке. Радушное их обращение с русскими офицерами, а более всего веселый образ жизни, напоминающий роскошное хлебосольство древних магнатов Польши, вошли в пословицу между нашими офицерами. "Хоть бы князьям Лю..... ким задать такой праздник!" -- говаривали мы всегда, когда хотели похвалить чье-нибудь угощение. Изо всех офицеров моего эскадрона я более других был ими обласкан и в течение двух или трех недель сделался в их семье совершенно домашним человеком. Обе княгини были женщины отменно любезные и могли назваться красавицами. Если б они были родные сестры, то и тогда бы нельзя было не подивиться их необычайной дружбе; но две невестки, две хозяйки в одном доме, которые живут душа в душу, -- такая диковинка, какой не всякому удастся на роду своем увидеть. Нельзя было сказать, чтоб их нравы были совершенно сходны меж собою; напротив, одна из них, жена старшего брата, которая называлась Жозефиною, была самого кроткого характера и даже несколько холодна, а другая отменно жива и вспыльчива; но, несмотря на это различие, которое, впрочем, заметно было только в отношении к другим, никогда ни малейшая досада не нарушала их ...
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Часть текста: он. -- Знайте наперед, что хозяин замучит вас своими вежливыми фразами и, верно, полюбит до смерти, если вы станете любезничать с его женою. Не знаю, будете ли вы довольны приемом хозяйки, на нее находит иногда какая-то задумчивость и грусть. Если вы нападете на одну из этих минут, то, быть может, эта любезная женщина покажется вам вовсе не любезною. Изо всех ее знакомых один только муж не отгадывает причины этих меланхолических припадков, и когда б ему сказали: "Твоя жена тоскует вероятно оттого, что влюблена", так он, верно бы, отвечал: "Да отчего же ей тосковать, ведь я ее люблю?" А если б нашелся добрый человек, который сказал бы ему: "Дурак! Да она любит не тебя!" -- то этот образцовый муж умер бы со смеха. -- Да почему же вы думаете, -- спросил я, -- что Днепровская влюблена? -- Потому, что женщина с такой романической головою и чувствительным сердцем должна непременно любить, а так как муж ее вовсе не любезен, то, без всякого сомнения, она любит кого-нибудь другого и, вероятно, тоскует о том, что не может принадлежать тому, кого любит. Это так просто, так натурально!.. А впрочем, статься может, что Днепровская никого еще не любила, быть может, ее тревожит это безотчетное желание любви, эта потребность упиться страстью, слить свою душу с душою другого, и почему знать, -- прибавил с улыбкою барон, -- может быть, вы тот счастливец, на груди которого это бедное сердце забьется новой жизнью и перестанет тосковать. Я покраснел. -- Ого! -- вскричал барон. -- Да вы в самом деле человек опасный!...
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Часть текста: под конец осени, помнится, в 1806 году, в его саратовской деревушке, на Хопре. Как теперь, гляжу на десятка два крестьянских изб, разбросанных по высокому берегу реки, на его огромные кирпичные палаты, построенные, на диво всему Сердобскому уезду, в два этажа, со сводами и с такими толстыми стенами, что от них, как мячик, отскочило бы сорокавосьмифунтовое ядро. Я не был еще знаком с Иваном Алексеевичем, когда приехал по делам в Сердобск. Имея рекомендательное письмо к городничему, я остановился у него в доме и тут-то в первый раз услышал о богатом помещике, отставном секунд- майоре Асанове. Не проходило дня, чтоб в сердобском высшем обществе не толковали о его странностях и причудах. Городничий, уездный судья, стряпчий -- словом, все власти и первостатейные сановники города Сердобска относились об нем с весьма дурной стороны; одни говорили, что он нелюдим и гордец, другие называли его полоумным; были даже добрые люди, которые уверяли, что будто бы он никогда не ходил к обедне и что в его доме нет ни одного образа. Правда, капитан-исправник всегда восставал против этой клеветы, но так как он один изо всего Сердобска водил хлеб-соль с Иваном Алексеевичем, то никто и не давал веры его словам. "Воля твоя, Дмитрий Иванович, -- говаривал ему часто городничий, -- воля твоя, а это что-нибудь недаром: кто не хочет жить с людьми, у того совесть не чиста. Добро б он был человек скупой -- так нет! Посмотри, как сорит деньгами! Когда прошлого года был пожар в слободе и открыли подписку на погоревших мещан, так он один дал больше, чем все наше дворянское сословие. Ну, рассудите милостиво, господа, что он, для экономии, что ль, живет в этой хоперской деревне, в которой, чай, нет господской запашки и двадцати десятин...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: глубину этих диких пустынь, сыпучие пески, поросшие мхом и частым ельником непроходимые болота, мрачные поляны, устланные целыми поколениями исполинских сосен, которые породились, взросли и истлевали на тех же самых местах, где некогда возвышались их прежние, современные векам, прародители; одним словом, и в наше время многие воображают Муромские леса Жилищем ведьм, волков, Разбойников и злых духов. [155] Но, к сожалению юных поэтов наших и к счастию всех путешественников, они давно уже потеряли свою пиитическою физиономию. Напрасно бы стали мы искать окруженную топкими болотами долину, где некогда, по древним сказаниям, возвышалось на семи дубах неприступное жилище Соловья Разбойника; никто в селе Карачарове не покажет любопытному путешественнику того места, где была хижина, в которой родился и сиднем сидел тридцать лег могучий богатырь Илья Муромец. О ведьмах не говорят уже и в самом Киеве; злые духи остались в одних операх, а романтические разбойники, по милости классических капитан-исправников, вовсе перевелись на святой Руси; и бедный путешественник, мечтавший насладиться всеми ужасами ночного нападения, приехав домой, со вздохом разряжает свои пистолеты [156] и разве иногда...
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Часть текста: стали и, несмотря на крик и удары ямщика, решительно не хотели двинуться с места. -- Эх, друг любезный! -- сказал старик. -- Господь бог велел и скотов миловать! Ну, что ты лошадей-то понапрасну тиранишь! Видишь, они, сердечные, вовсе из сил выбились. Да полно, брат! Что толку-то? Ведь на одном кнуте не уедешь! -- И впрямь делать-то нечего! -- проговорил ямщик, слезая с козел. -- Уж так и быть, сударь, повремените, я сбегаю на ямской двор и приведу других лошадок, это близехонько, разом вернусь. -- А я уж как-нибудь добреду до дому, -- сказал старик, вылезая из кибитки. -- Вот моя квартира, недалеко. Да чем вам на улице дожидаться, -- продолжал он, обращаясь ко мне, -- милости прошу, зайдите хоть на минуту в мои домишко. Я принял охотно его предложение и, оставив при повозке Егора, пошел с ним по левой стороне улицы. Старик все еще прихрамывал, однако ж шел несравненно бодрее прежнего. -- Мне кажется, -- сказал он, -- я только что зашиб ногу и, может быть, завтра совсем буду здоров. Дай-то господи! Мы подошли к деревянному домику с зелеными ставнями, старик постучал в ворота, человек пожилых лет, в...
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Часть текста: в своем дневнике (24 марта), однако с ошибкой имени, назвав гостя Мейерсдорфом. Запись эта гласит: "К завтраку приехал один из курляндских дворян, барон А. фон Мейерсдорф (Meyersdorff), приятный, веселый, живой молодой человек, любящий свой край и негодующий по поводу того, что он пришел в упадок под владычеством России. Он много рассказывал о рыцарских орденах -- феодальных владетелях Ливонии, особенно об ордене меченосцев, к которому принадлежали его собственные предки. Если верить его сообщению, то в Германии, Польше и России где-то в глубине таится действующее начало, которое, если "не заглохнет в замыслах", произведет в один прекрасный день взрыв. Впрочем, немцы -- это народ, склонный истощать свои силы в размышлениях. Барон способен увлекаться и начитан в английской и иностранной литературах" 212 . Как видно из этой записи, Мейендорф представил себя знаменитым писателем, немецко-ливонским патриотом, прямым потомком меченосцев, хозяйничавших некогда на захваченных ими землях, страстным любителем ливонской старины времен...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: быт тогдашнего времени почти ничем не отличался от нынешнего [26]; внутреннее устройство крестьянской избы было то же самое: та же огромная печь, те же полати, большой стол, лавки и передний угол, украшенный иконами святых угодников. В течение двух столетий изменились только некоторые мелкие подробности: в наше время в хорошей белой избе обыкновенно кладется печь с трубою, а стены украшаются иногда картинками, представляющими "Шемякин суд" или "Мамаево побоище" [27]; в семнадцатом веке эта роскошь была известна одним боярам и богатым купцам гостиной сотни (2). Следовательно, читателям нетрудно будет представить себе внутренность постоялого двора, в котором за большим дубовым столом сидело несколько проезжих. Пук горящей лучины, воткнутый в светец [28], изливал довольно яркий свет на все общество; по остаткам хлеба и пустым деревянным чашам можно было догадаться, что они только что отужинали и вместо десерта запивали гречневую кашу брагою, которая в большой медной ендове стояла посреди стола. Вдоль стены на лавке сидели трое проезжих; один из них, одетый в лисью шубу, говорил с большим жаром, не забывая, однако же, подливать беспрестанно из ендовы в свою дорожную кружку. Оба его соседа, казалось, слушали его с большим вниманием и с почтением отодвигались каждый раз, когда оратор, приходя в восторг, начинал размахивать руками. С первого взгляда можно было отгадать, что человек в лисьей шубе -- зажиточный купец, а оба внимательные слушатели -- его работники. Насупротив их сидел в красном кафтане, с привешенною к кушаку саблею, стрелец; шапка с остроконечною тульею лежала подле него на столе; он также с большим вниманием, но вместе и с приметным неудовольствием слушал купца, рассказ которого, казалось, производил совершенно противное действие на соседа его -- человека среднего роста, с рыжей бородою и отвратительным лицом. В косых глазах его, устремленных на рассказчика, блистала злобная радость;...