Поиск по творчеству и критике
Cлово "MOSCOU"
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Часть текста: Буйные поступки солдат, начинавших уже забывать всю подчиненность, сожжение Москвы, а более всего осквернение церквей, сначала ограбленных, а потом превращенных в магазины и конюшни, довело наконец эту ненависть до какого-то исступления. Убить просто француза -- казалось для русского крестьянина уже делом слишком обыкновенным; все роды смертей, одна другой ужаснее, ожидали несчастных неприятельских солдат, захваченных вооруженными толпами крестьян, которые, делаясь час от часу отважнее, стали наконец нападать на сильные отряды фуражиров и нередко оставались победителями. Эти, по-видимому незначительные, но беспрерывные потери обессиливали приметным образом неприятеля; а к довершению бедствия, наши летучие отряды почти совершенно отрезали большую французскую армию от всех ее пособий и резервов. Можно сказать без всякого преувеличения, что, когда французы шли вперед и стояли в Москве, русские партизаны составляли их арьергард; а во время ретирады сделались авангардом, перерезывали им дорогу, замедляли отступление и захватывали все транспорты с одеждою и продовольствием, которые спешили к ним навстречу. В полной надежде на неизменную...
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Часть текста: состоялся в конце марта 1829 г. В. Скотт отметил это в своем дневнике (24 марта), однако с ошибкой имени, назвав гостя Мейерсдорфом. Запись эта гласит: "К завтраку приехал один из курляндских дворян, барон А. фон Мейерсдорф (Meyersdorff), приятный, веселый, живой молодой человек, любящий свой край и негодующий по поводу того, что он пришел в упадок под владычеством России. Он много рассказывал о рыцарских орденах -- феодальных владетелях Ливонии, особенно об ордене меченосцев, к которому принадлежали его собственные предки. Если верить его сообщению, то в Германии, Польше и России где-то в глубине таится действующее начало, которое, если "не заглохнет в замыслах", произведет в один прекрасный день взрыв. Впрочем, немцы -- это народ, склонный истощать свои силы в размышлениях. Барон способен увлекаться и начитан в английской и иностранной литературах" 212 . Как видно из этой записи, Мейендорф представил себя знаменитым писателем, немецко-ливонским патриотом, прямым потомком меченосцев, хозяйничавших некогда на захваченных ими землях, страстным любителем ливонской старины времен немецкого феодального владычества; более того, он даже недвусмысленно намекнул В. Скотту на нынешний упадок и деградацию этого дворянства и на какие-то таинственные силы, которые могут привести к "взрыву", хотя едва ли когда-либо в другое время курляндские и эстляндские дворяне были у нас в большей чести, чем в реакционные годы царствования Николая I, достигнув тогда самых верхов чиновно-бюрократической лестницы. Да и сам Мейендорф готовился занять на ней выгодное положение. Нужно думать, что весь разговор о меченосцах и рыцарских порядках в Ливонии был простой любезностью к старому писателю, все еще сохранявшему свой давний интерес к средневековью и судьбам рыцарства в Европе, и стремлением хоть этим возбудить у В. Скотта любопытство к...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: ему в таком смешанном и неясном виде, что когда воспаление в мозгу, от которого он едва не умер, совершенно миновалось, то все прошедшее представилось ему каким-то длинным и беспорядочным сном. В ту самую минуту, как Рославлев старался припомнить, когда он лег спать, и изъяснить себе, отчего он спал так долго; вошел в комнату Шамбюр. -- Ах! как я рад, что вас вижу! -- сказал Рославлев. -- Растолкуйте мне, что со мной делается? Мне кажется, я спал несколько суток сряду. -- Так вы наконец проснулись? -- перервал Шамбюр, садясь подле постели Рославлева. -- Слава богу! Поглядите-ка на меня. Ну вот и глаза ваши совсем не те, и цвет лица гораздо лучше. -- Но отчего я так долго спал? -- Да, чуть было вы не заснули таким крепким сном, что не проснулись бы и тогда, если б мы взорвали на воздух весь Данциг. Вспомните хорошенько -- недели две тому назад... -- Две недели... постойте!.. -- То есть на другой день, как вас выпустили из тюрьмы... -- Из тюрьмы... помню! точно; я был в тюрьме... -- Вы пошли прогуляться по городу -- это было поутру; а около обеда вас нашли недалеко от Театральной площади, с проломленной головой и без памяти. Кажется, за это вы должны благодарить ваших соотечественников: они в этот день засыпали нас ядрами. И за что они рассердились на кровли бедных домов? Поверите ль, около театра не осталось почти ни одного чердака, который не был бы совсем исковеркан. -- Подле театра! -- повторил Рославлев. -- Постойте!.. Боже мой1.. мне помнится... так точно, против самого...