Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "К"

1. Вечер на Хопре. Белое привидение

Входимость: 1. Размер: 19кб.

Часть текста: которым командовал любимец Суворова, генерал Милорадович [30]. В ту самую минуту, как он повел вперед свою колонну, чтоб атаковать центр неприятельской армии, убило подо мною ядром лошадь, и я получил такую сильную контузию, что несколько часов сряду пролежал без памяти. После сражения меня отправили сначала в небольшой городок Акви, а потом перевезли в Турин, где я пролежал более двух недель в постели. Я довольно хорошо говорю по-итальянски и мог изредка беседовать с моим хозяином, но, несмотря на это, умирал от скуки и тоски. Когда мне сделалось легче и я стал прохаживаться по моей комнате, то мне посоветовали лечиться за городом. Это было в конце августа месяца, жары стояли несносные, и я сам чувствовал, что свежий деревенский воздух необходим для восстановления моего здоровья. Австрийский комендант отвел мне прекрасную квартиру верстах в десяти от города, на даче сеньора Леонардо Фразелани, богатого туринского купца. Я послал туда передовым моего денщика с квартирным билетом, а сам на другой день ранехонько поутру отправился в наемной карете и, остановясь на минуту полюбоваться великолепной площадью Св. Карла, выехал через предместье Борго-ди-По за город. Я никогда не бывал в южной Италии, но если в ней климат и природа лучше, чем в Пиемонте, так уж подлинно можно ее назвать земным раем и цветником всей Европы. Трудно и живописцу дать нам ясное понятие об этой яркой зелени полей, усыпанных благовонными цветами, об этих темно- синих и в то же время прозрачных небесах Италии, так мне нечего и говорить с вами об этом. Вы, дядюшка,...

2. Рославлев, или Русские в 1812 году. Часть третья. Глава I

Входимость: 1. Размер: 21кб.

Часть текста: -- только не наши. -- Да где ж ты их видел? -- А вот вчера, ваше благородие, меня схватило на походе такое колотье, что не чаял жив остаться. Эскадрон ушел вперед, а меня покинули с двумя рядовыми в селе Везюме, верстах в тридцати отсюда. Мне стало легче, и я хотел на другой день чем свет отправиться догонять эскадрон; вдруг, этак перед сумерками, глядим -- по Смоленской дороге пыль столбом! Мы скорей на коня да к околице; смотрим -- скачут в медвежьих шапках, а за ними валит пехота, видимо-невидимо! Подскакали поближе -- хлоп по нас из пистолетов! Мы также, да и наутек. Обогнали наших полков десять: одни идут на Москву, другие обходом; а эскадрон-то, видно, принял куда-нибудь в сторону -- не изволите ли знать, ваше благородие? -- Нет, братец, не знаю, -- сказал Сборской. -- Послушай, Зарецкой, ты будешь держаться около Москвы, так возьми его с собою. С тобой надобно же кому-либудь быть: ты едешь верхом. Прощай, мой друг!.. Тьфу, пропасть! не знаю, как тебе, а мне больно грустно! Ну, господа французы! дорвемся же и мы когда-нибудь до вас! -- Признаюсь, и у меня что-то вот тут неловко, -- сказал Зарецкой, показывая на грудь. -- Французы под Москвою!.. Да что горевать, mon cher! придет, может быть, и наша очередь; а покамест... эй! Федот! остальные бутылки с вином выпей сам или брось в колодезь. Прощай, Сборской! Сборской отправился на своей тележке за Москву-реку, а Зарецкой сел на лошадь и в провожании уланского вахмистра поехал через город к Тверской заставе. Выезжая на Красную площадь, он заметил, что густые толпы народа с ужасным шумом и криком бежали по Никольской улице. Против самых Спасских ворот повстречался с ним Зарядьев, который шел из Кремля. -- Ты еще здесь, братец? -- сказал с удивлением Зарецкой. -- Сейчас отправляюсь, -- отвечал Зарядьев. -- Слава богу! развязался с моими пленными: их ведет ополченный офицер. -- Ну, что слышно? -- Говорят, будто бы Наполеон ночевал в...

3. Григорьев А. А.: Оппозиция застоя (старая орфография)

Входимость: 1. Размер: 90кб.

Часть текста: является по домашнему, на распашку, какъ можетъ быть и не хотели бы показать ее головы известныхъ направленiй, или по крайней мере, какъ не хотели бы они показать ее сначала. Въ такихъ проговоркахъ направленiй, -- проговоркахъ по большей части нежданныхъ и раннихъ, сказывается нечто роковое... Рада бы курочка не идти, да за хохолокъ тащутъ. Къ числу такихъ наивныхъ и въ историческомъ смысле драгоценныхъ вещей принадлежитъ письмо благороднейшаго изъ смертныхъ М. Н. Загоскина къ издателю первоначальнаго "Маяка" -- 1840 года, Петру Александровичу Корсакову, -- письмо, которое издатель, какъ самъ говоритъ въ примечанiи, поместилъ, скрепя сердце. Въ своемъ роде, это наивное письмо Загоскина такъ же смело, какъ знаменитое письмо Чаадаева. Не надобно забывать только неизмеримую разницу между авторами писемъ въ отношенiи къ умственному ихъ развитiю, равно какъ и того, что одинъ, Чаадаевъ, разсекъ хорошо ли, худо ли гордiевъ узелъ лжи, а другой... другой только открылъ заткнутое до техъ поръ отверстiе, изъ котораго полилась всякая нечистота. Вотъ это письмо. Я привожу его целикомъ, какъ очень немногимъ известное и всеми забытое, а между темъ знаменательное по отношенiю къ вопросу, составляющему предметъ моихъ изследованiй. "Любезный другъ, Петръ Александровичъ! Давно уже ...

4. Рославлев, или Русские в 1812 году. Часть четвертая. Глава II

Входимость: 1. Размер: 28кб.

Часть текста: или Русские в 1812 году Часть четвертая. Глава II Глава II Немцы называют Нерунгом узкую полосу земли, которая, идя от самого Данцига, вдается длинным мысом в залив Балтийского моря, известный в Германии под названием Фриш-Гафа. Этот клочок земли, окруженный с трех сторон морем и покрытый зеленеющими садами, посреди которых мелькают красивые деревенские усадьбы, походит с первого взгляда на узорчатую ленту, которая, как будто бы опоясывая весь залив и становясь час от часу бледнее, исчезает наконец из глаз, сливаясь вдали с туманным горизонтом, на краю которого белеются высокие колокольни прусского городка Пилау. Небольшой артиллерийской парк и отряд русского войска, состоящий из одной сильной пехотной роты, расположены были на этом мысе в деревеньке, окруженной со всех сторон садами. Находясь позади всех наших линий и верстах в пяти от траншей, коими обхвачены были все передовые укрепления неприятельские, сей резервный отряд смотрел за тем, чтоб деревенские жители не провозили морем в осажденный город съестных припасов, в которых...

5. Рославлев, или Русские в 1812 году. Часть третья. Глава V

Входимость: 1. Размер: 46кб.

Часть текста: из всех низовых губерний. Напротив, положение французской армии было вовсе не завидное: превращенная в пепел Москва не доставляла давно уже никакого продовольствия, и, несмотря на все военные предосторожности, целые партии фуражиров пропадали без вести; с каждым днем возрастала народная ненависть к французам. Буйные поступки солдат, начинавших уже забывать всю подчиненность, сожжение Москвы, а более всего осквернение церквей, сначала ограбленных, а потом превращенных в магазины и конюшни, довело наконец эту ненависть до какого-то исступления. Убить просто француза -- казалось для русского крестьянина уже делом слишком обыкновенным; все роды смертей, одна другой ужаснее, ожидали несчастных неприятельских солдат, захваченных вооруженными толпами крестьян, которые, делаясь час от часу отважнее, стали наконец нападать на сильные отряды фуражиров и нередко оставались победителями. Эти, по-видимому незначительные, но беспрерывные потери обессиливали приметным образом неприятеля; а к довершению бедствия, наши летучие отряды почти совершенно отрезали большую французскую армию от всех ее пособий и резервов. Можно сказать без всякого преувеличения, что, когда французы шли вперед и стояли в Москве, русские партизаны составляли их арьергард; а во время ретирады сделались авангардом, перерезывали им дорогу, замедляли отступление и захватывали все транспорты с одеждою и продовольствием, которые спешили к ним навстречу. В полной надежде на неизменную звезду своего счастия, Наполеон подписывал в Кремле новые постановления для парижских театров, прогуливался в своем сером сюртуке по городу и, глядя спокойно на бедственное состояние своего войска, ожидал с каждым днем мирных предложений от нашего двора. Но слово русского царя священно: он обещал своему народу не положить меча до тех пор, пока хотя единый враг останется в пределах его царства, -- и свято сохранил сей обет. День проходил за днем, но никто не являлся к...