Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Ч"

1. Юрий Милославский, или Русские в 1612 году. Часть первая. Глава V

Входимость: 1. Размер: 13кб.

Часть текста: в глубокую думу, он ехал медленно, спустя поводья своей лошади. Последние слова незнакомого проезжего отозвались в душе его; тысячи различных мыслей и противоположных желаний волновали его грудь. "Русские -- рабы иноплеменных!" Ах! эти слова, как похоронная песнь, как смертный приговор, обливали хладом его сердце, кипящее любовью к вере и отечеству. "Нет, -- сказал он, наконец, как будто б отвечая на слова незнакомца, -- нет, господь не допустит нас быть рабами иноверцев! Мы клялись повиноваться не польскому королевичу, но благоверному русскому царю. Владислав отречется от своей ереси; он покинет свой родной край: наша земля будет его землею; наша вера православная -- его верою. Так! он будет отцом нашим; он соединит все помышления и сердца детей своих; рассеет, как прах земной, коварные замыслы супостатов, и тогда какой иноплеменный дерзнет посягнуть на святую Русь?" -- Кой черт! -- вскричал Алексей, наехав на колоду, через которую лошадь его с трудом перескочила. -- Пора бы солнышку проглянуть; что это оно заленилось сегодня?.. Всходит -- не всходит. -- Мы едем в тени, -- отвечал Юрий. -- Вот там, кажется,...

2. Юрий Милославский, или Русские в 1612 году. Часть третья. Глава II

Входимость: 1. Размер: 25кб.

Часть текста: она, отвесив низкий поклон Кирше. -- И верно, ходила ворожить на пчельник? -- А почему ты это знаешь? -- спросила она, взглянув на него с удивлением. -- Видно, знаю! Ну, что? радостную ли весточку сказал тебе Кудимыч?.. Скоро ли свадьба? -- Архип Кудимыч баит, что скоро. Да почему ты знаешь?.. -- Как не знать!.. А что, лебедка, чай, ты не с пустыми руками к нему ходила? -- Коли с пустыми! Я ему носила на поклон полсорока яиц да две копейки. -- Эк твой суженый-то расхарчился! -- Вот еще, велико дело две копейки! Для меня Ванюша не постоит и за два алтына. Да почему ты знаешь? -- Мало ли что я знаю, голубушка! А что, отсюда недалеко до пчельника? -- Близехонько. -- Прощай, красавица! Кирша поехал далее, а крестьянская девушка, стоя на одном месте, провожала его глазами до тех пор, пока не потеряла совсем из виду. Не доехав шагов пятидесяти до пчельника, запорожец слез с лошади и, привязав ее к дереву, пробрался между кустов до самых ворот загородки. Двери избушки были растворены, а собака спала крепким сном подле своей конуры. Кирша вошел так тихо, что Кудимыч, занятый счетом яиц, которые в большом решете стояли перед ним на столе, не приподнял даже головы. -- Кудимыч! -- сказал Кирша грозным голосом. Колдун вздрогнул, поднял...

3. Русские в начале осьмнадцатого столетия. Часть первая. Глава III

Входимость: 1. Размер: 20кб.

Часть текста: лошадей в Подольске, миновал наконец село Коломенское и стал приближаться к Москве. День был ясный, погода тихая, воздух легкий и прозрачный, -- словом, одни только наносные бугры снега, которыми покрыта была большая дорога, напоминали о прошедшей бурной ночи. Вот вдали проглянул и начал подыматься Иван Великий, забелелись соборы и обрисовался на светло-голубых небесах опоясанный своею зубчатой стеною, усеянный башнями и обставленный царскими палатами, высокий холм кремлевский; потом зачернелась необозримая громада зданий, в которой сливались в одну сплошную и волнистую полосу бесчисленные избы простых обывателей, церкви, монастыри, брусяные хоромы зажиточных людей и каменные боярские дома с их вышками и теремами. -- Ну что, Демин, -- сказал Симский своему денщику, который сидел на санном облучке рядом с ямщиком, -- видишь Москву? -- Вижу, Василий Михайлович. -- Бывал ли ты в ней когда-нибудь? -- Никогда не бывал. -- Так ты, видно, родом не из понизовья? -- Никак нет, Василий Михайлович, и я, и батюшка мой, и дед, и прадед -- мы все родом из Великого Новгорода. -- Ого, брат Демин! Да ты, я вижу, человек родословный: все родство свое помнишь. -- Как не помнить! Ведь батюшка мой был человек грамотный, а прадедушка служил господину Великому Новгороду, в Шалонской пятине, в селе Александровском, волостным старостою. -- Вот что! Ну, а как тебе, Демин, отсюда Москва кажется? -- Хороша, Василий Михайлович! Ни дать ни взять как наш батюшка Великий Новгород, и Кремль, кажись, такой же; чай, только этакого собора нет, как наша святая София. -- А вот приедешь, так посмотришь. -- Что это там вдали белеется? -- спросил Демин ямщика, указывая па круглую башню, к которой паши путешественники быстро приближались. -- Вон энта-то, с черной...

4. Брынский лес. Часть первая. Глава XI

Входимость: 1. Размер: 17кб.

Часть текста: себя песенку, только не задумался, как его господин, напротив, беспрестанно озирался, смотрел по сторонам, и пытливый взор его, стараясь проникнуть в глубину леса, встречал везде одно и то же: непроходимую дичь, мрак и горы валежника. Ферапонт был вовсе не трус, и в чистом поле не испугался бы никого, но тут он вспомнил невольно слова приказчика, который советовал ему не хвалиться. "Подлинно, -- думал Ферапонт, -- хвалиться-то нечего!.. Здесь и мальчишка убьет тебя из-за куста поленом. Эка дичь, подумаешь!.. Днем ничего не видно, а по дороге-то знать черти в горелки играют, -- корни да рытвины!.. Да тут в сумерки беда!.. Ну, нечего сказать, пронеси Господи!.. Потише, батюшка Дмитрий Афанасьевич! -- прибавил он вслух, видя, что Левшин продолжает ехать рысью. -- Вишь, дорога-то какая -- корень на корне!.. Как раз или себя или коня уходишь". -- Небось, Ферапонт, -- отвечал Левшин, -- мой Султан никогда не спотыкается. Он не успел этого вымолвить, как вдруг Султан со всего размаха упал на оба колена; ловкий всадник удержался на седле и, сильно потянув за повод, поднял своего коня. -- Ну вот, не говорил ли я тебе, Дмитрий Афанасьевич! -- вскричал испуганным голосом Ферапонт. -- Эй, батюшка, послушайся меня, поедем шажком!.. Мне сказывали на постоялом дворе, что этой трущобой нам ехать только до первого поворота, а там пойдет дорога лучше. -- Ну, хорошо, поедем шагом. И то сказать: спешить-то нечего, успеем...

5. Рославлев, или Русские в 1812 году. Часть первая. Глава VII

Входимость: 1. Размер: 24кб.

Часть текста: -- сказал он наконец, обращаясь к Лидиной, -- жару вовсе нет, пульс спокойный, ровный. Ольга Николаевна совершенно здорова, и только одна слабость... но это в несколько дней совсем пройдет. -- Точно ли вы уверены в этом? -- спросила недоверчиво Лидина. -- Да, сударыня, и так уверен, что прошу вас приказать убрать все эти лекарства; теперь Ольге Николаевне нужны только покой и умеренность в пище. -- Умеренность в пище!.. Да она ничего не ест, сударь! -- Не беспокойтесь! будет кушать. А вам, сударыня! -- продолжал лекарь, относясь к Полине, -- я советовал бы отдохнуть и подышать чистым воздухом. Вот уж месяц, как вы не выходите из комнаты вашей сестрицы. Вы ужасно похудели; посмотрите: вы бледнее нашей больной. -- Это правда, -- перервала Лидина, -- она так измучилась, chere enfanti! (дорогое дитя! (фр.)) Представьте себе, бедняжка почти все ночи не спала!.. Да, да, mon ange! (мой ангел! (фр.)) ты никогда не бережешь себя. Помнишь ли, когда мы были в Париже и я занемогла? Хотя опасности никакой не было... Да, братец! там не так, как у вас в России: там нет болезни, которой бы не вылечили... -- Видно, оттого-то в Париже так много и жителей, -- сказал шутя Федор Андреевич Сурской. -- И полно, сестра! -- подхватил Ижорской, -- да разве в Париже никто не умирает? -- Конечно, умирают; но только тогда, когда уже нет никаких средств вылечить больного. -- Извините! -- сказал лекарь, -- мне надобно ехать в город; я ворочусь сегодня же домой. Когда он вышел из комнаты, Лидина спросила Оленьку: точно ли она чувствует себя лучше? -- Да, маменька! -- отвечала тихим голосом больная,...