Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на цифры

1. Аксаков С. Т.: Биография Михаила Николаевича Загоскина

Входимость: 1. Размер: 118кб.

Часть текста: способность сочинять самому. Одиннадцати лет он написал повесть под названием "Пустынник", которая начиналась небольшим предисловием, где сочинитель просил читателей и читательниц "быть снисходительными к его сочинению, приняв в уважение, что автор повести одиннадцатилетний юноша". Последние строки уже показывают, что этот юноша много читал и заимствовал авторский прием. Повесть "Пустынник" была так недурно написана для мальчика (хотя он и называл себя юношей), в ней столько было оригинальных мыслей и приемов (так казалось окружающим), что многие, которым отец Загоскина давал читать ее, не хотели верить, чтобы это было написано Мишей , как называли его в семействе, в кругу родных и близких знакомых. Ободренный блистательным успехом, одиннадцатилетний автор продолжал писать; но все его сочинения, до первой печатной комедии, пропали, и впоследствии Загоскин очень жалел о том, единственно для себя, любопытствуя знать, какое было направление его детского авторства. Уцелела только одна трагедия в трех действиях "Леон и Зыдея", написанная какими-то "силлабическими" стихами с рифмами. Произведение совершенно детское, вероятно предупредившее повесть "Пустынник". Охота к чтению и жажда к знаниям были в нем так сильны, что он, живя в деревне, мало разделял обыкновенные детские забавы своих сверстников, хотя от природы был резов и весел;...

2. Кони А. Ф.: M. H. Загоскин и цензура

Входимость: 1. Размер: 12кб.

Часть текста: без сомнения, в значительной части страхом перед грозным Комитетом, учрежденным в виду событий на западе Европы, 2 апреля 1848 года для надзора, в политическом и нравственном отношении, за духом и направлением книгопечатания. Достаточно припомнить, что главный и руководящий деятель этого Комитета Д. П. Бутурлин, по удостоверению графини Антонины Дмитриевны Блудовой, желал подвергнуть цензурному "усекновению" составленный Св. Дмитрием Ростовским акафист за то, что в нем упоминалось, между прочим, и о "незримом укрощении владык жестоких и зверонравных". Тревоги и опасения, возбужденные в цензорах Бутурлиным и его сочленами по Комитету, отражаются, например, и в письме к редактору "Пантеона и репертуара" такого умного, благородного и довольно стойкого человека, каким был А. В. Никитенко. На цензурный просмотр последнего была представлена драма "Богдан Хмельницкий", написанная инспектором классов петербургского Екатерининского института П. Г. Ободовским, одним из второстепенных представителей того направления в русской литературе, которое Тургенев окрестил именем "ложновеличавой школы", развертывавшей в своих произведениях подчас с наивным самохвальством "пространные декорации, хлопотливо и небрежно воздвигнутые патриотами, не знавшими своего отечества". "Милостивый государь Феодор Алексеевич,-- писал 15 июня 1848 года Никитенко,-- я не получил еще конца пьесы "Хмельницкий", назначенной для "Пантеона", но, судя по тем листам, какие у меня находятся, сомневаюсь, чтобы она могла быть пропущена. Дело идет о возмущении народа, хотя и в пользу России, -- но все-таки в этих обстоятельствах произносятся речи, являются лица, происходят сцены, весьма щекотливые в нынешнее время....

3. Алексеев М. П.: В. Скотт и русские писатели

Входимость: 4. Размер: 87кб.

Часть текста: Скотту (1833). -- Письма к В. Скотту "русского баснописца" А. Е. Измайлова из Архангельска о памятнике Ломоносову. -- Русский портрет В. Скотта, выполненный в Париже. Летом 1830 г. В. Скотт получил письмо еще от одного представителя русской знати, посетившего его в Абботсфорде за год перед тем, барона Александра Казимировича Мейендорфа (1798--1865), тогда еще молодого человека, преуспевавшего во всех отношениях и готовившегося сделать солидную чиновную карьеру. А. К. Мейендорф в юности прослужил несколько лет в русских войсках, затем вышел в отставку (1824) и жил то в своем прибалтийском имении, то за границей. Визит Мейендорфа в Абботсфорд состоялся в конце марта 1829 г. В. Скотт отметил это в своем дневнике (24 марта), однако с ошибкой имени, назвав гостя Мейерсдорфом. Запись эта гласит: "К завтраку приехал один из курляндских дворян, барон А. фон Мейерсдорф (Meyersdorff), приятный, веселый, живой молодой человек, любящий свой край и негодующий по поводу того, что он пришел в упадок под владычеством России. Он много рассказывал о рыцарских орденах -- феодальных владетелях Ливонии, особенно об ордене меченосцев, к которому принадлежали его собственные предки. Если верить его сообщению, то в Германии, Польше и России где-то в глубине таится действующее начало, которое, если "не заглохнет в замыслах", произведет в один прекрасный день взрыв. Впрочем, немцы...

4. Вечер на Хопре. Вступление

Входимость: 1. Размер: 42кб.

Часть текста: проходило дня, чтоб в сердобском высшем обществе не толковали о его странностях и причудах. Городничий, уездный судья, стряпчий -- словом, все власти и первостатейные сановники города Сердобска относились об нем с весьма дурной стороны; одни говорили, что он нелюдим и гордец, другие называли его полоумным; были даже добрые люди, которые уверяли, что будто бы он никогда не ходил к обедне и что в его доме нет ни одного образа. Правда, капитан-исправник всегда восставал против этой клеветы, но так как он один изо всего Сердобска водил хлеб-соль с Иваном Алексеевичем, то никто и не давал веры его словам. "Воля твоя, Дмитрий Иванович, -- говаривал ему часто городничий, -- воля твоя, а это что-нибудь недаром: кто не хочет жить с людьми, у того совесть не чиста. Добро б он был человек скупой -- так нет! Посмотри, как сорит деньгами! Когда прошлого года был пожар в слободе и открыли подписку на погоревших мещан, так он один дал больше, чем все наше дворянское сословие. Ну, рассудите милостиво, господа, что он, для экономии, что ль, живет в этой хоперской деревне, в которой, чай, нет господской запашки и двадцати десятин во всех полях? Человек он богатый: за ним в одной Пензенской губернии с лишком тысяча душ. Вот хоть его Засурская волость: есть к чему руки приложить, десятин по пятнадцати на душу, -- а угольев-то сколько: поемные луга на Суре, строевой лес, мельница о восьми поставах -- подлинное золотое дно! Не хотелось жить в деревне -- Пенза под боком. Конечно, -- прибавлял обыкновенно городничий, поправляя с важностию свой галстук, -- у нас и в Сердобске общество дворян прекрасное, но ведь Пенза -- губернский город, да еще какой!.. Одна Петровская ярмарка чего стоит! Публика отличная, просвещенная, благородные собрания, театр, воксалы, Английский клуб (говорят, однако же, что он рушился), балы --...

5. Белинский В. Г.: Кузьма Петрович Мирошев. Русская быль времен Екатерины II

Входимость: 2. Размер: 69кб.

Часть текста: Все русские романы можно разделить на два разряда. Первый разряд их начался "Бурсаком" и "Двумя Иванами" Нарежного 3 , а кончился тремя попытками даровитого И. И. Лажечникова -- "Последним Новиком", "Ледяным домом" и "Басурманом". Здесь не место сравнивать между собою таланты обоих романистов; довольно сказать, что это таланты яркие, замечательные и что ничего общего, никакой исторической связи между ними нет. Нарежный явился слишком рано, не издавал ни журнала, ни газеты, где бы мог ежедневно хвалить самого себя 4 , -- и прошел незамеченным, остался без подражателей. Романы Лажечникова были, напротив, оценены публикою по достоинству 5 , без всяких на этот счет стараний с его стороны или со стороны его друзей, издающих газеты и журналы. Романы Лажечникова были фактами эстетического и нравственного образования русского общества и навсегда будут достойны почетного упоминовения в истории русской литературы. К этому же разряду надо причислить и "Юрия Милославского" г. Загоскина; но о нем речь после. Второй разряд романов ведет свое начало издалека. У нас образовался особый...